Форум » Наши работы » Рассказы Sweet Vinegar » Ответить
Рассказы Sweet Vinegar
Sweet Vinegar: Манипулятор Этот рассказ был написан тогда, когда мне было очень плохо и не хотелось жить. Позже я несколько раз перечитывала его и понимала, что он - обо мне. После долгих раздумий, я все-таки решила его опубликовать... может быть, зря... Здесь нет ни одного реального персонажа... кроме меня. Все события вымышлены. Потому, что реальная жизнь хуже. Я не слишком ломала голову над выдумкой сюжета... а почему, расскажу позже. *** [more]- Теперь - все, ты одна из нас, - Мария снова слышит этот голос. Голос остался. А Полина умерла. Глупо. Она полюбила объект. Как это - полюбить? Мария не знала. У нее отняли чувства, когда ей было всего пять лет. На коммуникаторе загорелся значок меча. Время урока фехтования. - Идешь? - спросила Марию Анна. Напарница. Мария часто думала, что они могли бы стать подругами. Но у них отняли дружбу. - Нет, Анна. - Почему? Объект? Опять это слово… - Нет. Никто не идет. - Почему? - Обернись. Новенькую ведут. По коридору двое инструкторов тащили рыдающую, упирающуюся девчонку, на вид лет 13. - Новенькая! - Новенькая? - Новенькая… Тихий шепот разлетался по коридору. - Эндриен! Иди к нам! - помахала рукой Анна. - Лучше вы сюда топайте! - откликнулся темноволосый француз. - Почему? - это было коронным номером Анны - поднимать брови и широко распахивать бездонные синие глаза, окруженные длинными черными ресницами. - Анна, подумай головой! Под динамиками стоите! - Вот черт! - воскликнула Мария и, расталкивая всех локтями пробралась к Эндриану. Как раз вовремя. Девчонку дотащили, наконец, до сепарационной, и в динамиках, установленных по всему корпусу, раздался голос Старшего Инструктора. - Всем Манипуляторам, занятым на объектах, провести досрочный выезд на задание. Предел - 5 часов. Остальным манипуляторам перейти в корпус Свободного Времени, и оставаться там до получения дальнейших инструкций. Восьмерка БЛ-19, пройдите в сепарационную. - Ну что, пойдем? Нам явно хотят новенькую всучить, - раздраженно повела плечами Мария. Восьмерка БЛ - 19, впрочем, без Полины уже ставшая семеркой, это Мария, Анна, Эндриан, Тсэо-Мун, Айшен и Лайза. - Ох, Айшен! - Анна бросилась к нему на шею и чмокнула в нос. Они играли в любовь. Это было очень модно в Корпусе и к тому же, очень весело. Восьмерка ввалилась в сепарационную. - А, Мария! Привет! - махнул рукой Старший Инструктор. Он стоял возле шкафа, перебирая блокирующие чипы. Девушка лежала на операционном столе. - Мария, какой ставить? - Инструктор показал четыре одинаковых на вид чипа. - Лет сколько, Джеймс? - только Мария осмеливалась называть Старшего Инструктора по имени. - Тринадцать, - он неодобрительно поморщился. - Ставь... хмм... бф-37. - Правильно, - Джеймс вынул чип из коробочки, - валите отсюда, мешаете. Мария, останься, поможешь. *** Через два часа девушка пришла в себя. - Мария, иди, рассказывай! - Джеймс, ты не оборзел? Я тебе уже помогла, пусть Анна расскажет. Или Лайза. - Мария! - в голосе Инструктора зазвенел металл. - Да иду я, блин. - Кто вы такие? Что вы со мной сделали? Где я? - Ага, голосок прорезался. Слушай меня. И не перебивай. Меня зовут Мария. Твое имя?.. - Лиззи. Элизабет. На каком языке мы говорим? Что это за место? - Мы говорим на стандартном языке Корпуса. Чип обеспечивает понимание. Ты находишься в корпусе киллеров, ты теперь одна из нас. - Я - киллер? Этого не может быть! - но, одновременно с этим, Лиззи осознала, что это ее не пугает. - Я же просила не перебивать! Мы Манипуляторы - лучшие киллеры в мире. Здесь мы изучаем те же самые предметы, что и в обычной школе и учимся убивать. От обычных людей Манипуляторы отличаются только чипами, блокирующими дружбу, любовь, страх, жалость и уменьшающими боль. После сепарации ты перестаешь воспринимать смерть как что-то страшное и меньше ценишь чужую жизнь. Если ты пожалеешь или полюбишь кого-то, чип активируется, и ты умрешь. - И так всю жизнь? Никого не любить и не жалеть? - новенькая вдруг напомнила Марии ее саму, в тот день, когда она попала сюда. - Нет, не всю. Мы живем почти обычной жизнью, но иногда мы должны ездить на задания. Согласно подготовке, нам назначают объект - человека, которого нужно убить. Когда ты устранишь 100 объектов, ты получаешь миллиард долларов и, если захочешь, твой чип будет удален. Можно будет жить нормальной жизнью - Мария мечтательно улыбнулась, - у меня остался один объект. А потом - СВОБОДА... *** - Мария БЛ-19, выезд на объект через десять минут, повторяю... - Да слышу я! Не глухая! - буркнула Мария в коммуникатор. Последний объект. Наконец-то. Две недели слежки. Бессонные ночи в архиве. Все это ЗАКОНЧИТСЯ! *** Вероника Джулианна Сандерс. 7 лет США, Делавэр, Джорджтаун, Анабелла-стрит, 117. Рост: 123 см. Вес: 20 кг. Волосы каштановые, вьющиеся. Глаза карие... *** - Мама? Папа? Лиззи? - Мария вздрогнула. Лиззи. Элизабет. Элизабет Сандерс. Новенькая. - Че-ерт, - прошипела она сквозь зубы. Неудачный объект. - Кто здесь? - Вероника вышла в холл. Мария вжалась в стену, сидя на корточках позади огромной малахитовой вазы. - Выходи! Я все равно найду тебя! Я не боюсь! Мария змейкой скользнула за спину девочки. Вероника направилась в гостиную. - Эй! Кто ты? Ты здесь? - вдруг Вероник резко обернулась. И отскочила одним прыжком на добрых два метра. - Кто ты? - Неважно - холодным, металлически звенящим голосом, произнесла Мария. - Зачем ты пришла? - голос Вероники задрожал. - Убить тебя. Вероника медленно опустилась на пол и заплакала. - За что? За что это нам? - Кому - вам? - свет в глазах Марии переливался, как расплавленная платина. Новое странное чувство маленькой искоркой разгоралось в ее сердце. - Нам, - всхлипнула Вероника, - мне и Лиззи. - Кто такая Лиззи? - нельзя выдавать свою информированность. - Все ты знаешь! Это моя сестра! Наверное, ее ваши похитили! - неожиданно яростно вскинула голову малышка. - Ты права, - неизвестно почему, согласилась Мария. - Что с ней? Где она? - вдруг Вероника бессильно упала и тихо заплакала, повторяя «за что?», «почему?» *** У этого рассказа будет три концовки. Почему? Если сказать кратко, не поймете, знаю. Этот рассказ обо мне. Обо мне, такой, какой я хотела бы быть... или не хотела бы. Три концовки... почему? Одна из них - обо мне - настоящей. Другая - обо мне - моей мечте. Третья... *** Вариант №1: Мария подняла на руке метательный нож. Задумчиво покачала влево-вправо. Размахнулась и отправила его в красивый, мучительно-долгий полет. Вероника метнулась в сторону, но уклониться не успела. Короткий хвостик ножа торчал между ребрами девочки. Мария вышла из дома. Откинула прядь волос со лба. СВОБОДНА. - И ник-то ме-ня не най-дет, - притопнула ногой по асфальту. Она поняла, что было тем новым чувством…. СЧАСТЬЕ. СВОБОДА. *** Вариант №2: - За что? Разве я виновата, что мой папа - бизнесмен? Разве мы виноваты, что у него много врагов? - слезы высохли, Вероника говорила тихо, но яростно. И вдруг, без всякого перехода, спросила, - где Лиззи? Что с ней? - Она стала такой же, как я, - сказала Мария, - мне жаль тебя, девочка. И поэтому я не убью тебя. Сейчас я уйду. Но хочу тебя предупредить. Ты будешь ЕЕ первым объектом. Прощай, Вероника. Меня зовут Мария. Вспоминай обо мне. Каждый день, пока живешь. И Мария ушла. На усыпанной битым кирпичом дорожке, ведущей к дому, остановилась, почувствовав ужасную боль. - Чип активирован. Возле дома №117, Анабелла-стрит, лежал труп девушки. Киллера-Манипулятора, посмевшего… нет, не полюбить… ПОЖАЛЕТЬ объект. *** А третьей концовки нет… Вернее, она есть. Есть, в твоем сердце. Ты ведь закончил мою историю… закончил, сам того не заметив. А если нет… Спасибо тебе! За что? За то, что подарил моей истории ПРОДОЛЖЕНИЕ. Спасибо, что прочитал этот рассказ… Спасибо, если ПОНЯЛ… [/more]
Ответов - 53, стр:
1 2 3 4 All
Sweet Vinegar: ПОРТРЕТЫ. Меня вновь разбудило мерзкое чирикание воробьев. Ну когда же это кончится? -Джей, ты не спишь? - в комнату вошла Лара. -Нет, сестренка, опять воробьи, разве тут уснешь? - кивнула я на окно и ожесточенно врезала кулаком по стене. -А по-моему, это очень мило, просыпаться под пение птиц. -Вот сама тут и спи! Лар, тсовсем с ума сошла, что может быть милого в этом дурацком скрипе? -Джей, у тебя что-то случилось? -Нет. Все нормально. Все хорошо, Лара. "Все нормально, меня не бросил Кэш, меня не уволили с работы, я не разбила машину, мой кот не убежал, я не потеряла ключи и банковскую карту". -Джей? Джей! Джей, очнись! Я остановила кулак, которым яростно молотила о стене. Костяшки пальцев были сбиты в кровь. "Черт! Мне становится хуже. Это видно и мне, и сестре. Я уже не могу себя контролировать". -Ларка... - я уткнулась носом ей в плечо, теплое, пахнущее земляникой. -Что? -Зачем... Зачем я тебе? -Как - зачем? Мы же сестры! -Да, но... -Но что? -Я мешаю тебе жить! - я выпрямилась и посмотрела сестре в глаза, голубые и чистые, как вода. -Конечно нет, что ты! - Лара отвела взгляд. "Понятно, Лар... Ты чувствуешь свою вину за мой рецидив, за мои срывы и истерики... Ведь именно ты познакомила Кэша с Мелиссой Джордан". -Ну что ты плачешь, сестренка, не надо, успокойся, - Лара нежно коснулась моей щеки, вытирая слезы. -Лар... - я грохнулась на кровать и разревелась, как маленькая. -Что? Что, Джей? "Я так много хочу сказать тебе, Лара! Мыслей так много, что их не выразить словами". -Я никому не нужна, Лара... -Ты нужна мне! -Этого мало... *** "Кэш, мой Кэш... Любимый! Самый нежный, самый милый, самый лучший, самый родной! Я не стою тебя, ты прав, не стою! Но она тоже не стоит, не стоит тебя, любимый мой! Чем она лучше меня? Кэш, Кэш, любимый...! Кисть упала на пол. Я вздрогнула, приходя в себя. Ну вот, опять отключилась... Я взглянула на мольберт. С холста сомтрели голубые глаза, такие родные и далекие, беззаботно сияла улыбка, которую я так люблю и так ненавижу. -Че-ерт! - заорала я и столкнула мольберт на пол. Схватила банку краски, ярко-алой как кровь и швырнула в ненавистное лицо. Господи, что же я делаю? -Джей! - Лара стремительно взбежала по лестнице. - Джей, все в порядке? Джей? Джей, ты слышишь меня? Джей, очнись! Джей! Я почувствовала, как сознание покидает меня... *** Тягучие, будто резиновые, волны... Ослепительно темно вокруг... Я тону в волнах безумия, я взмываю в небеса мысли... Тихий звук, разрывающий барабанные перепонки, будто капает вода. Еле слышные оглушительные крики... Мучительно-сладкая боль... -Джей, очнись! - голос прорезал бред тонким стальным лезвием. -Мм... м-м-м... - в голове еще кружился дурман бреда. -Джей! Как я рада, что все обошлось! - Лара и плачет, и смеется. -М! М-м... Ммм! - да что же это такое? Не могу ни слова сказать! -Вот, выпей! - Лара протянула мне стакан. Я жадно глотала противно-теплую воду, пахнущую железом и хлоркой. -Тебе лучше, Джей? - С беспокойством спросила сестра. -Да. Что со мй было? -Очередной приступ. - сестра вздохнула. - Ты билась в судорогах и звала Кэша. -Где он? - если он пришел, если он здесь, значит, все хорошо, значит, я выздоровею. Лара отвернулась. Я бессильно упала на подушки и бред снова закружился в голове разноцветными кляксами. "Почему он не пришел? Ведь он знает, что с ним я живу, ведь он знает, что без него я умираю! Ведь это из-за того, что он бросил меня, вернулась моя болезнь. Кэш, Кэш, ты же знаешь, я думаю о тебе, я люблю тебя!" -Дже-е-ей! Очнись! Джей! - меня лупят по щекам. -Все нормально, Лар... Все хорошо. -Я не верю. -Верь, сестренка! Кстати, а где мои краски, мольберт? -Ты хочешь рисовать... здесь? -Да. Пожалуйста, пусть их привезут. -Хорошо. Мольберт привезут завтра. -Спасибо. Ларк... -Что? -Уйди, пожалуйста, я посплю. -Хорошо... Джей... -Что? -Пожалуйста... не рисуй его больше! Лара ушла. Только сейчас я заметила, как она похожа на Кэша. Короткие черные волосы, светлые синие глаза, даже улыбка... Сколько картин было написано мной до знакомства с Кэшем. Пейзажи, натюрморты... портреты знаменитых людей... Всего около сотни картин. А за последние три года, за три года знакомства с Кэшем? За те годы, что мы были вместе? Десять портретов... портретов Кэша... *** Вот он, ящик с кистями и красками. Рядом мольберт. Я открываю ящик. Вот она, моя тетрадь, мой дневник, мои мысли... Рядом ручка с золотым пером - последний подарок Кэша. Время написать последнюю картину. Установив мольберт напротив зеркала, я с удивлением заметила, насколько красива сегодня. Никогда, даже с Кэшем, я не была такой красавицей. Не портит чудесного лица даже ссадина на скуле, которую я заработала, ударившись о край кровати. Сумасшедшая принцесса. Холст уже загрунтован. Я вытащила этюдник из ящика. Где же мои эскизы к автопортрету? В поисках эскизов, я случайно наткнулась на листок в клетку. Мой портрет, нарисованный карандашом. Его нарисовал Кэш, в первый день нашего знакомства... Кэш... нет, все-таки я нарисую еще кое-что... Вот он, тот миг, когда сознание гаснет, оставляя место лишь бреду, сжигающему мозг. Безумие, бред... Одни и те же мысли... Усилием воли вырвавшись из сумасшествия, я оглядела свой портрет. Без ложной скромности скажу, он был великолепен. Это была я, но в то же время будто бы кто-то чужой. Золотые волосы взметнулись вверх, голубые глаза сили, но не счастьем а жаждой мести. Под этим светом ярко выделялась ссадина, придававшая девушке ещ более воинственный вид. Рука, поднятая к лицу, сжата в кулак, девушка задумчиво рассматривает ее. Великолепно... Лучше и быть не может. "Я закончила. Я смогла. Я нарисовала не Кэша... впервые за три года. Я нарисовала себя... впервые за двадцать один год. У меня получилось! Я выздоравливаю? Возможно, мой следующий шаг станет ошибкой? НЕТ! Нельзя! ельзя останавливаться СЕЙЧАС!" Я отложила кисти и палитру. Достала ручку. Вытерла перо чистой салфеткой. Вытащила из ящика тетрадь и открыла ее на последней странице. Все готово. Я с размаху вонзила ручку в левую руку. Брызнула кровь. Что за чудовищная слабость? Почему так больно? Я подставила чашку под рану. Обмакнула ручку в кровь. Провела первую линию по белоснежному листу. Потом еще, еще... Я уже не чувствую боли в руке, только мука терзает сердце. Сознание реальности мигнуло и погасло. Только тогда, в последний миг улетучивающейся мысли, я поняла, что вижу мир в последний раз и отныне обречена на вечное странствие в тумане безумия. Не сознавая себя, я снова и снова опускала золотое перо в остывающую кровь и рисовала, рисовала в тетради свою ненависть и свою любовь. И вот... все закончилось. На полу палаты психиатрической лечебницы лежала мертвая девушка. Рядом стоял мольберт. А напротив, из прислоненной к стене тетради, смотрел на все это равнодушно-прекрасный юноша. Портрет написанный кровью той, которая теперь жива лишь на картине. Я же... я теперь - неживая. Я пишу призрачный дневник призрачным пером. Мой ангел обещал подарить его тебе Кэш. Надеюсь, ты поймешь, как я любила тебя. Я не с тобой сейчас, но не жалею о своем решении. Об одном лишь прошу тебя... Кэш, любимый... отдай мой портрет Ларе...
Sweet Vinegar: Капли Дождя Дождь. Серое небо. Унылые дома. Маленький двор возле панельной пятиэтажки. Под скамейкой сжался в комочек маленький щенок. Только бы пережить этот дождь. Всего лишь вода… но так холодно и… одиноко. Капли дождя бьют, как пули. Больно… *** Утро. Лучи солнца весело искрятся, отражаясь в лужах, поблескивают на листочках деревьев, умытых дождем. Щенок под скамейкой открывает глаза. Дождь прошел, можно вылезти из укрытия и поискать что-нибудь поесть. *** Черная облезлая кошка спрыгивает с карниза на асфальт. Щенок робко приближается к ней. Он хочет поиграть. Кошка шипит и бьет щенка лапой. Четыре длинных царапины вскипают у щенка на носу. Он с воем забивается обратно под скамейку. Как обидно! Он же не сделал ничего плохого… *** Мимо пробежали мальчишки. «Облезлый комок шерсти! Кусок поеденной молью шапки!» - с издевкой кричали они щенку. Он закрывал морду лапами и уползал в тень. За что, за что? *** Прошла мимо женщина с сумками. Заметила щенка, нахмурилась… «Вот наплодилось шавок бездомных!» - прошипела она сквозь зубы. Бедный щенок заплакал бы от обиды… если б мог… Но он не был больше человеком. Он просто маленький, никому не нужный щенок. *** Вечереет. Фиолетовые сумерки окутывают город. Голод терзает щенка, но он боится вылезти из своего укрытия. На скамейку сели двое влюбленных. Он читал Ей стихи, Она улыбалась Ему. -Смотри, какой щеночек! - воскликнула девушка. Она встала, обошла скамейку и, присев на корточки, протянула к щенку руки. -Ты что, он же грязный, наверняка у него блохи! - брезгливо скривился парень. -Ну и что! Иди, иди сюда, не бойся! - позвала она щенка. Парень отвернулся и ушел. Щенок робко высунул голову. Девушка улыбнулась ему и провела рукой по едва зажившим царапинам. Щенок зажмурился от удовольствия, ее прохладные прикосновения успокаивали боль. -Хочешь жить у меня? - девушка взяла щенка на руки, и он лизнул ее щеку. *** Придя домой, девушка покормила щенка, вымыла его теплой водой и каким-то сладко пахнущим шампунем. Щенок чихал и тряс головой, но не вырывался. Ему нравилась эта девушка. Она одна была добра к нему. *** Телевизор бормотал что-то бесконечно-мыльное. Девушка лежала на диване, изредка бросая быстрый взгляд на телефон. Но Он не звонил. Ничего, Он вернется. Щенок неуклюже взобрался на диван и прижался к руке девушки. Она почувствовала, что печаль покидает ее. *** Но как ни старался щенок утешить девушку, она не могла совсем забыть Его. Две недели Она пыталась не думать о Нем. Но все же не выдержала. Позвонила. -Ты предала меня. Оставила. Бросила ради щенка! - сказал Он, услышав Ее голос. -Нет! Неправда! Что мне сделать, чтобы ты вернулся? - девушка поняла, что не может жить без Него. -Избавься от щенка, - и парень бросил трубку. *** Дождь. Серое небо. Унылые дома. Маленький двор возле панельной пятиэтажки. Под скамейкой сжался в комочек маленький щенок. Только бы пережить этот дождь. Всего лишь вода… но так холодно и… одиноко. Капли дождя бьют, как пули. Больно…
мурзилка: Sweet Vinegar пишет: Манипулятор прочитала пока этот...увлёк!спасибо!
Милашка Милая: ого!!!! ну вы даете
Sweet Vinegar: мурзилка пишет: прочитала пока этот...увлёк!спасибо! я ж говорила, все сразу не прочитаете Милашка Милая пишет: ну вы даете чаво даем??? О_о
мурзилка: Sweet Vinegar я зачем сразу? кстати в первом хочется продолжения!
мурзилка: второй... печально...затягивает следующий пока не хочется читать,потом...завтра.. жалко мне её
Sweet Vinegar: мурзилка пишет: кстати в первом хочется продолжения! фигушки... нету его там. мурзилка пишет: второй... печально...затягивает жалко мне её а? шо? жалко? зачем?
мурзилка: Sweet Vinegar жалко что умерла...... что продолжения не будет это я поняла...но всё равно хочется)))))
Sweet Vinegar: мурзилка пишет: жалко что умерла...... что продолжения не будет это я поняла...но всё равно хочется))))) у меня все подозрительно грустно получается... не знаю, почему
мурзилка: потому что ты лирик...
Sweet Vinegar: мурзилка пишет: потому что ты лирик... улыбнуло))) только тсссс!!! не говори никому, не надо
мурзилка: Sweet Vinegar ну,ладно,не буду))))))) о!я тебя смогу теперь шантажировать! хи!
Sweet Vinegar: мурзилка пишет: ну,ладно,не буду))))))) о!я тебя смогу теперь шантажировать! хи! не надейся))) это "крылатая фраза" бота одной игры)))
мурзилка: ну вот!обломалаааа.....
Sweet Vinegar: мурзилка пишет: ну вот!обломалаааа..... Эт-та исчо што??? Я ТУТ ГЛАВНЫЙ НЫТИК!!!
мурзилка: Sweet Vinegar ну вот!второй раз обломалааааааааа пысы.так может тебе сменить статус?с ребёнка,на нытика?
Sweet Vinegar: мурзилка пишет: пысы.так может тебе сменить статус?с ребёнка,на нытика? а одно другому не мешает
мурзилка: ребёнок-нытик? так чтоль?
Sweet Vinegar: мурзилка пишет: ребёнок-нытик? так чтоль? ога
Sweet Vinegar: Часть Первая. Лерка. Лерка плелась по коридору. Все плохо. Ирина опять на нее наорала. Подумаешь! Лерка вскинула голову. Кто такая эта Ирина! Она - никто, а вот Лерка - будущая звезда, и все об этом знают! -Лерка! Подожди! - Лерку догоняют девчонки. Лерка останавливается. -Что с тобой? Ты из-за Ирины переживаешь? Наплюй! Девчонки оживленно обсуждают стерву - Ирину Александровну. На истории Лерка пришивала ленты к пуантам. Маришка заметила, но стучать не стала. Народный танец прошел нормально. На алгебре Лерка сидела одна и думала о Марке. Марк - партнер Лерки. А еще Лерка в него влюблена. Они учатся вместе уже девять лет, пять из которых Лерка собирается сказать Марку о своих чувствах. И до сих пор не сказала. Наверное, стоит рассказать о самой Лерке. Лерка учится в балетной академии. Она - лучшая в своем классе. Лерка - отличница, душа компании, Лерку любят все. Все, кроме Аннет. Когда-то давно, Лерка и Аннет были лучшими подругами, обе были "примадоннами" класса. Но потом Аннет стала хуже учиться, хуже танцевать. Она просто влюбилась. Влюбилась в одноклассника. А он был влюблен в Лерку. С тех пор Аннет перестала быть солисткой и подругой Лерки. Лерка мечтает танцевать Черную Лилию в выпускном балете. И Аннет мечтает о том же. *** Прозвенел звонок, и класс взорвалася криками "Ура! На ужин!". Лерка собрала учебники и пошла в столовую с Маринкой. На зависть всем, Лерка могла есть все, что хотела и сколько хотела. Девчонки сели за стол. Лерка жадно ела макароны, а Маринка лениво ковыряла вилкой салат. -Нет, ну Лерк, разве это справедливо? Ты лопаешь эклеры тоннами и не толстеешь, а я превращаюсь в корову от одного взгляда на них! -Мгмн, - Лерке было неудобно говорить с набитым ртом, - метаболизм разный. -Чего? - округлила глаза Маринка, - какой еще метро... тьфу, блин, ну и словечко! -Обмен веществ. -Ааа... *** Когда Лерка пришла в спальню, Аннет и Кара уже были там и о чем-то шептались. Увидев Лерку, они мгновенно замолчали, выбежали за дверь, и по коридору разнесся их радостный смех. -Опять какую-то гадость для меня придумали, - вздохнула Лерка. Лерка села за уроки. Нужно сделать алгебру, английский и биологию. Много. А завтра спектакль. "Сад Феи", в Большом. -Лерка! Не чахни, пойдем в клуб! - в комнату ввалилась Маринка, - Марк тоже идет, - прибавила она заговорщическим тоном. -Пойдем! - подскочила Лерка. *** В клубе было весело. Всем, кроме Лерки. Марк даже не смотрел на нее. К середине дискотеки Лерка решилась и пригласила его на медленный танец. И они танцевали. Она рассказала ему о своих чувствах. Он сказал, что был идиотом. Потому, что Лерка ему тоже нравится. После клуба они вместе шли в академию. Лерка была счастлива, еще бы: наконец-то они вместе. Аннет шла за ними, сжимая кулаки в бессильной ярости. *** Весь следующий день Лерка витала в облаках. Она не могла дождаться вечера, Марк пригласил ее на свидание. Аннет тоже ждала вечера. Она уговорила девчонок на курс младше подкараулить Лерку и устроить ей "темную". *** Вечером, стоило Лерке выйти из академии, на нее набросились девчонки и начали ее бить. Как она не отбивалась, их было больше, и они были сильнее. Вдруг из холла выбежал Марк, растолкал девчонок, взял Лерку на руки и понес в медчасть. *** Лерка неделю пролежала без сознания. Когда она очнулась, первым, что она увидела, было лицо Марка. -Марк! Ты давно здесь? -Тсс! А то Катерина меня выгонит! Да, давно, ждал, пока ты очнешься, моя принцесса. Я узнал, кто это сделал. -Кто? - воскликнула Лерка. -Тише, тише! Аннет и младшеклассинцы! -Аннет? Нет, она не могла. -Как видишь, могла! Как ты себя чувствуешь? -Ты здесь, а значит, хорошо. Он наклонился к ней и нежно поцеловал. В эту минуту в палату вошла медсестра Катерина. -Так-так... Больная пришла в себя, врачу не сообщаем, а целоваться лезем. Марк, брысь отсюда! Марк вышел. -Как себя чувствуешь? Где болит? -Все нормально, Катерина Федоровна, только лицо... ой! - Лерка увидела свое отражение в зеркале. -Лежи спокойно, побудешь тут еще дня три, и обратно, танцевать свою Черную Лилию. Мне директриса по секрету сказала, что лучше тебя ее никто не станцует, так что лежи, звезда, выздоравливай! *** Спустя четыре дня Лерка снова репетировала Черную Лилию к выпускному балету. Аннет в академии она больше не видела. Маринка сказала, что ее исключили и отправили обратно в Мурманск. Лерка и Марк встречаются, они счастливы. Часть Вторая. Возвращайся. Аня в ярости молотила кулаком подушку. Еще бы: неделю назад она была Аннет, будущей балериной Большого Театра, а теперь она просто Анька Градская, никому не нужная одиннадцатиклассница. В шкафу пылятся пуанты, болтается на вешалке туника, и никому не нужна Аннет. Мурманск... как давно Аня не была дома... И вот она снова здесь. Без подруг, без друзей, без перспектив на будущее. Аня садится за стол и начинает писать письмо. "Кара, привет! Я очень по тебе скучаю. В этом Мурманске настолько тоскливо, ты не представляешь! Я хочу обратно к вам, в Академию! Скажи, правда, что директриса согласилась меня взять обратно, если Выскочка меня простит? Нет уж, лучше я умру, чем приеду назад и буду обязана этим Выскочке! И все-таки, может это и правда? Не удивляйся, мне так написала Сонька, я бы с тобой перекидывалась смсками, да у тебя мобильнику капут. Жалко. Расскажи, как там у вас? У меня все тупо, ну да я уже писала... Прости за короткое письмо, Люблю... Аннет". *** -Аня! Почему ты отвлекаешься? О чем ты думаешь? Тебе скоро ЕГЭ писать, а ты на уроках в облаках витаешь! Аннет вздрогнула. На самом деле, она вспоминала свой первый выход в балете. Названия она не помнила уже давно, но никогда не забудет, как они с Леркой в костюмах бабочек выбегали на сцену и танцевали вокруг какой-то взрослой балерины. Тогда у Аннет порвалась резинка и именно Лерка отдала ей свою, несмотря на то, что ее прическа тоже могла развалиться. -Извините, Марин Вячеславна, я просто решала уравнение и задумалась! *** Аннет получила письмо от Карины. "Привет, Аньк! У меня все нормально, я буду танцевать Водную Лилию в выпускном балете. То есть, конечно, нам еще не говорили роли, но я подслушала разговор преподов. Марк и Выскочка "Счастливы Вместе". Не только тебе, кстати, устроили бомбежку преподы (ну, из-за Выскочки), Алину и Вику отстранили от отчетника! Прикинь? И это в предпоследнем классе!!! Офигеть!!! Я по тебе очень скучаю, иногда мне кажется, я не выдержу больше жизни в одной комнате с Выскочкой!!! Это просто ужас! К ней переехала Маринка, и она вдвоем меня гнобят! Нет, до нашего с тобой уровня они , конечно, не тянут, но жизнь здорово осложняют! А, Катерина сказала, что, если Выскочка тебя простит, ты можешь вернуться!!! Так что, будешь отвечать мне на письмо, присочини записочку нашей дорогой ВАЛЕРИИ, я передам, она незлопамятная, простит! Но фингал у нее... ооой!!! чудо, а не фингал!!! Прямо на полрожи! Все, не могу больше писать, пора бежать на репетицию! Люблю тебя, солнышко, не скучай, Карина". Аннет отпихивает со стола учебники и садится писать письмо. Сначала Каре. О том, как ей грустно и хочется вернуться. И Лерке. "Здраствуй, Лер! Я понимаю, как ты меня теперь ненавидишь! Я сделала ужасную глупость!!! Я просто даже не знаю, что на меня нашло, ведь ты мне никогда ничего плохого не делала! В общем... Если можешь, Лер, прости меня!!! Прости! Прости!!! Аня". *** -Аня! Ань! Тебе письмо! Аннет сломя голову несется к маме. -Где? Мамочка, где оно? -Да вот же оно, успокойся! Аннет хватает письмо и возвращается к себе в комнату. Открывает конверт. Из конверта выпадает билет на самолет до Москвы. -УРА!!! И маленький листочек бумаги. На нем всего два слова: "Возвращайся! Лера." Часть Третья. Кордебалет. -Меня выгонят! Отчислят из-за формы! Я страшная корова! - рыдала Сонечка. -Неправда! Ты вовсе не корова! Ты наша красавица! - наперебой утешали ее Лерка и Маришка. Когда девочек только приняли в академию, Сонечка была лучшей в классе, она всегда стояла в первой линии, в центре, а справа и слева от нее стояли Лерка и Аннет. Маришка же до третьего класса стояла только в последней линии. Но не зря третий класс считается переломным. В тринадцать лет у девушек ломается "физика" - строение тела. Так и произошло с Сонечкой и Маришкой. В третьем классе Сонечка начала полнеть, а в Маришке же, наоборот, стали проявляться ее танцевальные данные. Сонечка постепенно сместилась во вторую линию, а потом и в третью, а Маришка двигалась в обратном направлении. И сейчас в первой линии в центре стоит Лерка, справа Аннет, а слева - Маришка. А Сонечка стоит в последней линии, в левом ряду. Это место по праву считается "кандидатским", тот кто его занимает, имеет все шансы вылететь из академии. -Меня точно исключат! Я же на кандидатском стою! Уйдите, дуры! -Пойдем, Маришк, ей надо побыть одной. *** Девчонки сидели в раздевалке и обсуждали новые туфли Аннет. Розовые, с серебристыми ремешками, они привлекали всеобщее внимание. -Девки, в класс! - в раздевалку всунулась кудрявая рыжая голова. -Ща, Илья, идем. Сначала партер. Разогрев. -О господи, как у меня башка трещит! - шепчет Сонечка. -Терпи, терпи, не только у тебя! - шипит Аннет. -Внимание, репетируем коду! - хлопает в ладоши Ирина. Кода. Кода выпусконого балета. Нет ничего ужаснее - за тридцать два такта восемь поддержек и шестнадцать тактов прыжковой партии. Сонечка стискивает зубы и продолжает репетицию. -Марк! Как ты девушку держишь? Не смотри вниз, выше голову, где спина? Ирина подошла к Марку и что есть силы долбанула между лопаток. -Вот так! Прямо спину! -Вот стерва! - шепчет Лерка Марку. Марк кивает головой. -Внимание, поддержка-а! - командует Ирина. Парни делают поддержку "стульчик". И вдруг партнер Сонечки теряет равновесие. Сонечка с воплем падает назад. -Соня? Ты в порядке? -Я... да... я... можно, я пойду в раздевалке посижу? -Конечно, иди. Сонечка держась за стенку побрела в раздевалку. Остаток репетиции все, по определению Ирины, были "вареные". Когда дечонки вошли в раздевалку, Сонечка сидела на скамейке и разглядывала туфли Аннет. -Сонечка, с тобой все в порядке? -Да, да, конечно. -Точно? Аннет и Карина пошли в душ. -Девочки, со мной правда все хорошо, - сказала Сонечка и вышла из раздевалки. Аннет и Кара вышли из душа. -Ань, дай туфли померить! - попросила Лерка. -Бери! - улыбнулась Аннет. Она была рада, что Лерка ее простила. Лерка подняла туфлю и стала ее разглядывать. -Гуччи? Ха, прикольно! -Угу! Лерка, стой! -Что такое? - Лерка хотела уже примерить туфлю. -Там бритва! Девчонки мигом сбежались к Лерке. -Где? -Бритва? -Но кому это надо? Маришка прикрыла рот рукой. -Лерка, пойдем! Лерка и Маришка вышли из раздевалки. -Лерка, это Сонечка сделала! Это она сунула бритву в туфли Аньке! Помнишь, она сидела и смотрела на туфли? Это, она, сто пудов, она! -Да... я поняла... Нет, ну как она могла! -Не стой столбом, побежали догонять! Подруги помчались по коридору. -Сонька! Сто-ой! -Стой, сумасшедшая! Соня остановилась. По ее щекам текли слезы. -Это не я! -Мы еще ничего не говорили! - сказала Маришка. -Зачем ты это сделала? -Я... -Ну, говори, не мямли! - хором заорали Лерка и Маришка. -Я думала... если она не сможет танцевать, то меня не выгонят и я буду танцевать в выпускном балете! -Ну и очень глупо! Тебя все равно не собирались выгонять! А чтобы танцевать, нужно репетировать, а не лезвия в туфли совать! -Да я поняла уже! Я не буду больше! -А больше и не нужно! Извинись перед Аннет и репетируй усерднее. Соня повернулась и пошла на урок. -Стой, мы еще не закончили! Куда собралась? -Искать Аннет. *** Вечером Марк и Лерка шли из клуба. Путь в спальни лежал мимо репетиционных классов. Вдруг они услышали рыдания и стук пуант. Лерка тихо приоткрыла дверь в класс. В зале танцевала Сонечка. На влажном полу за ней оставались бледно-розовые следы. -Сонечка, ты с ума сошла? Уже три часа ночи, а ты все репетируешь! Так нельзя! -Можно! Это ты - прима, можешь ночами гулять, а я кто? - кордебалет! Часть Четвертая. Американец. -Девки, девки, что сидите? Списки повесили! - в комнату, словно тайфун, ворвалась Кара. -Списки! -Ура, списки! Все девчонки вскочили и рванули к учительской, отталкивая друг друга. Еще бы - каждой хотелось первой узнать, какая роль ей досталась в выпускном балете. Лерка и Аннет вежали впереди всех, да и толкались сильнее. Вот они... СПИСКИ... Вокруг раздается радостный визг, рыдания, поздравления, слова утешения. Кто-то звонит родителям, кто-то рвется в учительскую, выяснять отношения с преподавателями. А посреди этого хаоса стоят Лерка и Аннет, с одинаковой растерянностью на лицах... Черную Лилию танцует СОНЕЧКА! -Блатная, - шипит сквозь сжатые зубы Аннет. Лерка едва сдерживает слезы. -Но как? Почему? -БЛАТНАЯ! - Аннет в ярости сжимает кулаки, по ее щекам текут слезы. Кара и Маришка не решаются подойти к подругам. Лерка собирает волю в кулак, подходит к Сонечке, обнимает ее и шепчет: -Ну вот видишь! Никто не собирался тебя выгонять! -Да, - Сонечка плачет от радости. *** -Лерк, войти можно? -Уйди! - в дверь летит подушка. Маришка выходит из комнаты. *** -Лера? Ты в порядке? - Марк осторожно приоткрывает дверь. -Отстаньте от меня, все! *** -Лерка, это я, Аннет, не прогоняй меня! -Заходи, - обреченно откликнулась Лерка. -Лерка, эта гадина танцевать не сможет! -Почему? - подскочила Лерка, - ты опять за свое? -Нет. Завтра придет критик из Америки, он будет смотреть репетицию балета. Нам с тобой надо завтра танцевать лучше всех! -ДА! А еще... -Что? -Немножко слабительного еще никому не вредило! Девушки от хохота падают на кровать. *** Генеральный прогон выпусконого балета. Лерка и Аннет танцуют великолепно. Сонечка морщится и то и дело выбегает из зала. -Кто этот девушка, который танцует главный партия? - спршивает у Ирины американский критик. -О, это наша новая звезда! София Антонова, чудесная девочка, верно? - закатывает глаза преподавательница. -Не думать. Вот те два девушка, которые танцует второй партия, танцует много хорошо! Ирина виновато опускает глаза. Она и сама знает, что Лерка и Аннет танцуют лучше Сонечки. Но Сонечкины родители - спонсоры академии - поставили ультиматум - или Сонечка танцует главную партию, или академия останется без новых декораций, а декорации очень нужны. -Они так хорошо танцуют только сегодня, а на самом деле, Сонечка - будущая прима Большого. -Я хочу делать своя балет. Я забираю эти два девочка и ставить им балет сам. Еще я беру юноша Марк и Илья, надеюсь, они такой, как мне рассказывать! Ирина отвернулась, признавая свое поражение. *** -Лерка, Аннет! Суперзвезды! У нас главные роли в балете америкоса! -Лерк, а что я говорила? О чем балет-то хоть? -Балет о двух людях и двух ангелах. Людей убивают, они попадают... как же он сказал-то... а, "пред двери рай" и там их встречают два ангела. Ну как? -СУПЕР! Часть Пятая. Выпускной Балет. -My diar, куда ты смотреть, когда танцевать? Ты должна смотреть к партнер, а не к иадемуазель! Понимать, my diar? - американец называл Лерку "My diar", а Аннет - "Мадемуазель". Что же касается Марка и Ильи, к ним хореограф обращался исключительно "юноша". -Понимаю, мистр! - Лерка поморщилась. Как можно из поддержки "кольцом" "смотреть к партнер"! Это же шею свернуть! -My diar, сколько раз повторять?Мой name - Роб! -Мистр, сколько раз повторять? Мой name - Валерия! Марк, Илья и Аннет сгибаются пополам от хохота, безуспешно прячась друг за друга. -Репетиция заканчивает! - сверкает глазами Роб. *** Шорох пестрых тканей... Пыль, недвижно висящая в затхлом воздухе... -Черт, крылья эти долбаные! Руками не пошевелить! Ног не поднять! Роб! Ро-об! Топай сюды! -Что случилось, my diar? -Что за крылья? - хором вопят Марк и Лерка. -А где проблем? Они огромные! Американский хореограф поднимает с пола брошенные крылья, берет нож и срезает с них три верхних слоя. Крылья становятся в три раза меньше. Марк и Лерка стоят, разинув рты и вытаращив глаза. -Ну что, superstars? Так и будете стоять опять? -Ааа... Мы сейчас! *** Вот она. Премьера балетов. Российского - "Грозовые Цветы". И российско-американского - "Врата в никуда". Роб и Ирина смотрят друг на друга с ненавистью. -Удачи! - шипят они сквозь зубы. Илья и Лерка заканчивают разогрев. Марк и Аннет куда-то пропали. -Пойдем, поищем Аньку с Марком? - предлагает Илья. -Угу. *** -Марк, я люблю тебя! -Анька, подожди! -Что? -Я не знаю... это... неправильно! -Ну и пусть! *** Илья захлопнул дверь. -Лерка, их здесь нет. Пойдем, может, они в костюмерной? -Илья? Что там? - Лерка попыталась отпихнуть друга с дороги. -Там... там ничего! -А ну, отойди! - Лерка сильно ударила Илью в бок и распахнула в дверь. Аннет и Марк отскочили друг от друга. Из глаз Лерки брызнули слезы. -Марк! Как ты мог? - Лерка отвесила ему пощечину и выбежала из зала. -Эээ... Ребята? - в дверь просунулась кудрявая голова. -Илья? - холром воскликнули Аннет и Марк. -Просто... понимаете... полчаса до выхода! -Как полчаса? *** -Внимание, "Врата в никуда", действие первое, на выход! Лерка. Марк. Аннет. Илья. Огни рампы. Стук пуант. Па-де-де. Связки. Поддержки. Аплодисменты. Балет окончен. Занавес. Финальный поклон. *** Вечер. Илья и Лерка, обнявшись, стоят напротив Большого театра. Все кончилось. Послезавтра - в Америку. И пять лет работы там... Илья перебирает пальцами леркины волосы. Кто знает, что случится там, в Америке... КОНЕЦ!
мурзилка: ага!пополнение! теперь бы времени и почитать
Sweet Vinegar: мурзилка пишет: ага!пополнение! теперь бы времени и почитать сами напросились
Sweet Vinegar: Солнечный Медвежонок Моему плюшевому медвежонку посвящается... Он шел мимо звезд и планет, шел просто вперед, без всякой цели. Странно, конечно, что он шел по космосу, как по дороге, но ведь он не был обычным медвежонком. Он был солнечным. Солнечные Медвежата ищут во Вселенной маленьких несчастных девочек и дарят им радость. Вот и этот медвежонок шел по космосу в поисках своей несчастной девочки. А на планете Земля у окна сидела маленькая девочка Маша. Сегодня ей исполнилось пять лет. Но не радовал Машу день рождения. Вчера Маше приснился красивый сон. По небу шел маленький медвежонок, сияющий, будто звездочка, и улыбался ей. Сегодня Маша весь день ждала чудесного гостя, но он не пришел. Медвежонок остановился. Он почувствовал, что нужен девочке Маше с маленькой планеты Земля. Медвежонок опустился на планету и отправился в маленький северный город, в котором жила Маша. Он постучался в окно ее спальни. Маша сразу узнала медвежонка из своего сна. Она распахнула окно, и медвежонок опустился на подоконник. -Привет! - сказал он. -Привет! - сказала девочка. -Почему ты грустишь? -Я ждала тебя весь день, а ты не приходил. -Теперь я пришел, - ответил медвежонок и коснулся мягкой лапкой ее щеки. -Ты больше не уйдешь? Не уходи, ладно? -Я не уйду, честное слово! -Как хорошо! - произнесла Маша. -Ты хочешь спать? Спи спокойно, я здесь! -Спокойной ночи, - сонно улыбнулась девочка. -Спокойной ночи! Утром мама Маши вошла в комнату и увидела, что девочка спит, прижав к груди белого медвежонка. Он был одет в полосатую желтую рубашку и такой же колпачок. Мама не помнила, кто подарил его Маше. Мама не хотела будить дочь, поэтому поцеловала ее и тихо ушла на работу. Когда Маша проснулась, первым, что она увидела, был медвежонок, сидящий на подушке. -Доброе утро! -Доброе утро! - улыбнулся медвежонок. -А как тебя зовут? - спросила девочка. -У меня нет имени. -Почему? -Я солнечный медвежонок, нам дают имя те девочки, к которым мы приходим. -И ты пришел ко мне? - обрадовалась Маша. -Да. -Тогда я буду звать тебя... хмм... Юрой! -Хорошее имя! -Пойдем завтракать? -Пойдем! - ответил Юра. После завтрака Маша и Юра играли в мяч. Девочка была счастлива. Когда медвежонок и девочка наигрались, они снова вернулись на кухню. Маша пила молоко, а Юра пел ей песенки. Каждый день медвежонок и девочка проводили вместе. Если Маше было грустно, ей нужно было только увидеть Юру, и на душе становилось легче. Девочка подросла и пошла в школу. Всегда, когда она приходила домой, она рассказывала медвежонку о том, как прошел ее школьный день, доверяла ему все свои обиды и радости. Как-то совсем неожиданно девочка стала девушкой. Но и теперь Маша не забыла медвежонка, и, так же как когда-то давно, доверяла Юре свои секреты. А медвежонок постарел. Потерялся колпачок, выцвела рубашка, потускнел взгляд. Но все так же Юра "склеивает" разбитые детские мечты. Все так же охраняет он машины сны, сидя ночью на ее подушке. Девушка Маша до сих пор верит в чудеса и очень любит своего Солнечного медвежонка. Она знает, что у каждого человека есть свой Солнечный Хранитель, нужно только его найти и узнать.
мурзилка: Sweet Vinegar пишет: Солнечный Медвежонок Маш!Это что-то! Жаль нельзя тебя поцеловать...шлю тебе виртуальный чмок!
мурзилка: Балерина а здесь будет продолжение? интересно было бы узнать что там дальше...да и в том что написано,пробелы вроде...
Sweet Vinegar: мурзилка пишет: Маш!Это что-то! Жаль нельзя тебя поцеловать...шлю тебе виртуальный чмок! ой! с чего такие востроги? это давно написано... еще у мэри кристал висело))) мурзилка пишет: а здесь будет продолжение? интересно было бы узнать что там дальше...да и в том что написано,пробелы вроде... рррррр!!!!!!!!!!! там же написано - "КОНЕЦ"!!! у меня щас главная прблема - проект в ЭТ и Де жа вю
мурзилка: Sweet Vinegar пишет: ой! с чего такие востроги? это давно написано... еще у мэри кристал висело ну и что,что висело,а тогда я не видела-читала Sweet Vinegar пишет: "КОНЕЦ"!!! нервенная какая... ,не слепая,видела...просто когда мне нравится,то всегда хочется продолжения! Sweet Vinegar пишет: проект в ЭТ и Де жа вю в этом я тебе не помошник сейчас...у меня свободный полёт!я отдыхаю!
Sweet Vinegar: мурзилка пишет: в этом я тебе не помошник сейчас...у меня свободный полёт!я отдыхаю! да мне помощников и не надо... вот определимся с темой, тогда будем носиться, как психи и искать четырех или хотя бы двух художников а если про балерину хочешь продолжения, то, мб и будет, но сначала надо де жа вю дописать... *держится за голову*
мурзилка: Sweet Vinegar пишет: сначала надо де жа вю дописать... *держится за голову* допишешь!обязательно допишешь! Sweet Vinegar пишет: четырех или хотя бы двух художников вот,к тому времени может и я созрею
Sweet Vinegar: мурзилка пишет: вот,к тому времени может и я созрею у нас еще такая лажа... писателей теперь 6, а художника ни одного))))
мурзилка: Sweet Vinegar пишет: а художника ни одного)))) ищите,и найдёте
Sweet Vinegar: мурзилка пишет: ищите,и найдёте добрая света... лишь бы паиздивацо...
мурзилка: Sweet Vinegar пишет: добрая света... лишь бы паиздивацо... я не хотела...я случайно)))
Sweet Vinegar: мурзилка пишет: я не хотела...я случайно))) сделай себе статус "бяка по неосторожности"
мурзилка: Sweet Vinegar пишет: сделай себе статус "бяка по неосторожности" мне нельзя!я админ кому надо,тот поймёт со временем
Sweet Vinegar: мурзилка пишет: мне нельзя!я админ кому надо,тот поймёт со временем это сразу видно)))))))))) не обольщайся))))))))
мурзилка: Sweet Vinegar пишет: это сразу видно)))))))))) не обольщайся)))))))) фиии!разве так можно? ты не забывай!я могу и зарыдать
Sweet Vinegar: мурзилка пишет: фиии!разве так можно? ты не забывай!я могу и зарыдать я все равно громче рыдаю
мурзилка: Sweet Vinegar пишет: я все равно громче рыдаю хм..не похоже что-то! рыдаешь ты подругому Всё равно у меня не получится иллюстратором быть,надо альбомы выставлять,и через 2 недели наверное уеду....так что!
Sweet Vinegar: мурзилка пишет: Всё равно у меня не получится иллюстратором быть,надо альбомы выставлять,и через 2 недели наверное уеду....так что! да ладно, мы, похоже, становимся только писательским сообществом... если в ближайшее время не найду худиков
Sweet Vinegar: Ароматы неба. Романтика. "Патамушта я - лирик" (С) Мурзилка Горсть сухой, убитой огнем земли перебегает из ладони в ладонь. Майя беззвучно рыдает на могиле. Могиле своего сада, своей мечты. Искристо-голубые слезинки ныряют в пепел, пытаясь пробудить землю ото сна. Но земля не спит. Она мертва. Сожжена. Уничтожена. Майя вдыхает такой знакомый теплый запах земли ее земли, такой родной, но одновременно враждебный, захваченный в дымный плен... Ветер нежно перебирает соцветия опаленной жаром, раненной огнем веточки сирени. Как она уцелела? Майя подбирает сирень и задумчиво водит ею по своей щеке, измазанной копотью. Тонкий аромат цветков грубо прошит жилами дыма... Дым, гарь, копоть везде... Огонь не пощадил ни одного деревца, ни единого цветочка в майином саду... Вдруг в том месте, куда упала новя слеза, из земли поднимается ландыш. Легкие белые, почти прозрачные лепестки дрожат от зноя... Свежий, прохладный аромат цветка разбивает, раскалывает пепельный туман... Еще ландыш... Еще один... Еще и еще... Они будто образовывают путь, светлый ручеек чистого воздуха среди выжженной пустыни... Майя проводит пальцами по влажному от росы листу... Чудеса! Девушка идет вперед по дороге ландышей... Постепенно в цветочной мелодии начинает звучать новая, сначала робкая, но с каждым шагом крепнущая, более сильная и уверенная, ярко ощутимая нота... Море... Ландышевая поляна у скалы, поросшей каким-то удивительно мягким и ласковым мхом... Обрыв, резкий, как удар хлыста... И море... Майя опускается на ярко-зеленый уступ скалы, замшелый и уютный, похожий на велюровое кресло... Пахнет земляникой... За небольшим округлым камнем дерзко мерцают маленькие спелые ягоды... Майя срывает одну ягодку и опускает в рот. Вся Майя: ее тело, ее разум, ее душа - переполняется нежным, но сильным и сладким ароматом горной земляники... Внезапно налетевший яблонево-жасминовый игривый ветерок, видимо, заигравшись, запутался у девушки в волосах... Ветер, пахнущий полуночными цветами и тайнами ласково обнял Майю за плечи... Вокруг девушки кружились ветры и ветерки, наполненные самыми разными запахами: заносчиво-кокетливый ветер, несущий аромат флердоранжа, совсем крошечный, едва уловимый ветерок, дышащий запахами карамели и сладкой ваты, чистый и звонкий ветер, пахнущий фиалками и дождем, жесткий и горячий ветер, обдавший Майю ароматом свежемолотого кофе... Девушка почувствовала, что растворяется в ветрах и ароматах... Миг... и на скале нет ничего, кроме опаленного пожаром платья и увядшей ветви сирени... Душа же Майи в это время вплетается в небо, танцуя в прохладных объятьях облаков... А на ладонь юноше, грустившему у окна, бесшумно опускается листок бумаги, пропитанный ароматом весенних ландышей... В записке... всего пять слов, но, прочтя их, юноша улыбается, с радостной надеждой глядя в бездонное звездное небо... Еще бы... Ведь записка, наполнившая унылую комнату весенним ароматом, принесла такие слова: "Жди... Я уже лечу... Майя..." И вокруг юноши завиваются ароматы роз - романтики, тюльпанов - счастья... и... ландышей - его возлюбленной... Майи... Есть некоторые личности (не на форуме, но все же), которые упрекают меня за бешенное количество диалогов в рассказах. Так что в этом, заметьте, нет ни одного
мурзилка: Sweet Vinegar пишет: "Патамушта я - лирик" Sweet Vinegar пишет: Ароматы неба. Романтика. мне нравится! маленькая история одного дня...отлично!
Sweet Vinegar: мурзилка пишет: мне нравится! маленькая история одного дня...отлично! спасиб
Sweet Vinegar: Эти окна. Дождь разбивает мутные зеркала луж. Капли, леденеющие в полете, больно жалят лицо. Градинки мелкой дробью стучат по крышам. Шаги отзываются то хрустом, то всплеском. Холодно. Серебрянная луна и синие звезды безучастно взирают на засыпающий город. На улицах ни души. Поздно. Только ты бредешь куда-то. Капли срываются с листьев и умирают на асфальте. Куда ты идешь? Не знаешь... Музыка в плеере смолкла - сел аккумулятор. Ну так даже лучше. Тишина, прерываемая лишь косыми росчерками дождя. Градинки тают на щеках, смешиваясь со слезами. Почему ты плачешь? Ведь это раньше было холодно и пусто... А сейчас... Сейчас что-то перегорело в твоей душе, истлело, затухая и забываясь, развеялось пеплом над безразличным городом. Та почему же ты плачешь? Ведь сердце твое больше не рвется на мелкие кусочки от боли, стальная броня надежно укрыла его. Нет ни боли, ни жалости, вообще никаких чувств. Но слезы душат тебя, расплываются по лицу, стекают за воротник, пробираясь туда, где раньше билось живое и теплое сердце. Туда, где сейчас осталось место лишь холоду и пустоте. Но и это теперь не страшно. Знакомая улица... старые деревянные дома, двускатные крыши, покосившиеся заборы... кусочек деревни в центре города... Помнишь свое детство? То время, когда солнце сияло над полуразрушенной водонапорной башней в конце улицы, любимым местом детских игр... когда толстые ленивые кошки нежились в пятнах ласкового солнца на замшелых камнях... когда с крыш поднимались воздушные змеи... когда по высохшей земле раздавалось звонкое щелканье сандалий... когда... Все прошло. Теперь здесь все по-другому. Детство прошло, разлетелись по престижным местам прежние мальчики-девочки. Лишь одинокие старушки доживают здесь свой век. И ты идешь... и дождь разбивает полночь... Вот и он. Тот самый двор. Тот же дом, та же скамейка, исписанная и изрезанная вдоль и поперек. Падаешь на нее, захлебываясь в воспоминаниях, слезах, каплях дождя... Поздно... В маленьком одноэтажном домике теплым светом мерцает окошко... Согбенная тень сидит за столом в комнате... Устало опущенные плечи, покорно склоненная голова... тонкие руки перелистывают страницы каких-то тетрадей... Узнаешь их? Ведь это - твои дневники... копилки наивных мыслей, детских секретов, нелепых мечтаний... Мама... как же она постарела... мама... она ведь скучает... мама... она давно простила... мама... она... мама... бедная, любимая, строгая... мама... Задыхаешься от любви и обиды, броня на сердце мешает дышать... Хочешь упасть на родное крыльцо и закричать, захлебывааясь рыданиями:"Мама, любимая мама, прости меня, мам, пусти меня домой..." Ощутить легкое касание сухих губ, почувствовать прикосновение теплых маленьких рук... вдохнуть уютное тепло дома, уткнуться носом в старый диван... быть ребенком... быть рядом с мамой... "Нет, мама... я не стою тебя, мама... ты готова простить меня... но я чудовище, мама... я не вернусь..." Бросив последний взгляд на родное окно, такое теплое и близкое, уходишь, и за тобой уходит дождь... Уходишь... чтобы смотреть на другие окна... не такие родные и желанные... темные и чужие... Уходишь, укрепляя броню сердца... Уходишь, сковав эмоции льдом... Слезы высыхают на щеках... умолкает дождь... Уходишь... и безучастно-слепые окна наполняют твое сердце тьмой... до самых краев...
мурзилка: Маш... класс! грустно...и жизненно...
Sweet Vinegar: мурзилка пишет: Маш... класс! грустно...и жизненно... ндя? ну спасиб а что с юзербаром?(((
uttika: очень сильно. красивые речевые обороты. читается легко
Sweet Vinegar: uttika пишет: очень сильно. красивые речевые обороты. читается легко благодарю... читается легко?дак он маленький, было бы странно, если б было трудно
мурзилка: Sweet Vinegar пишет: ндя? ну спасиб а что с юзербаром?((( пожалуйста! пока не знаю...у всех так((
Sweet Vinegar: мурзилка пишет: пока не знаю...у всех так(( у всех так, а админы - не все)))))
Sweet Vinegar: Артур и Мишель Идея, тыренная у брата))) Последние два абзаца не оч, тк дописывались отдельно Его звали Артур. Ему было всего семнадцать лет. Он любил сиреневый цвет и весь мир. Он был Ее братом. Ее звали Мишель. Ей было уже целых пятнадцать лет. Она любила Его и малиновое мороженое. Она была Его сестрой. Он был сентиментален, Она - жестока; Он умел любить, Она - ненавидеть; Он был романтиком, Она - циником; Он боялся тишины, Она - согревала ее. Они оба были не совсем нормальны, не совсем обычны... Теперь уже не важно, кто в большей степени, кто в меньшей. Они были вдвоем против всего мира. Они были одиноки друг без друга, и поэтому боялись расставаться... Они доверяли друг другу все свои секреты, не допуская даже мысли о предательстве. А еще была Девушка. Девушку звали Арина. Девушке было семнадцать. Девушка любила кошек и кофе с карамелью. И именно перед этой Девушкой Он открывал занавес своего Театра Одного Актера. Для этой Девушки звучали долгие печальные монологи в пустую тишину телефонной трубки, звенели признания в любви, а Он падал на колени перед безмолвствующим залом, в который мог купить билет только один зритель. Только той Девушке Он отдавал всю свою душу, до самого дна, до потаенных уголков сердца. А Девушка все смотрела и смотрела на сцену. Девушке было невыносимо скучно, а дома, на тумбочке, лежал, дожидаясь своего часа билет в цирк. Туда, где разноцветные шарики взлетают под купол, где отважные дрессировщики танцуют со свирепыми львами, где гремит веселая музыка, и бесшабашные клоуны давят, давят из зрителей натужные улыбки. мысли Девушки метались между печальным театром, который открыт только для нее, и разноцветным островом всеобщего веселья. Но евушка пока не уходила. Девушка пила кофе с карамелью, холодно гядя на Него, то подманивая поближе, то отдаляясь. Девушка не покидала Его театр. А Ей было больно видеть, как Девушка играет чувствами брата, как мучает Его неопределенностью. Она сидела в темном углу, в неудобном кресле билетера и раз за разом, снова и снова смотрела один и тот же спектакль, который предназначался не Ей. Ее холодное сердце металось, пытаясь вырваться из оков лжи, из невидимого тумана, из жажды помочь. Но Она не могла принять решение за Него. Пока однажды не увидела цирк. Феерию пустых слов, хоровод бессмысленных красок, бесконечную череду отраженных образов. И Она поняла, что нельзя быть одновременно и там, и там... И заговорила с Девушкой в театре, хоть билетерам и не полагается этого делать. И напомнила Девушке а заказанном месте в цирке, о маленьком ярком кусочке бумаги, забытом на тумбочке в спальне. И Девушка словно очнулась. Девушка разорвала серенький билет и умчалась из зрительного зала, громко хлопнув дверью. Напрасно Он со сцены умолял Девушку вернуться. Девушка выбрала мир ярких красок. Вихрь радости и беззаботности закружил Девушку. А занавес маленького театра стал опускаться, скрывая Его даже от сестры. Она напрасно просила его не уходить, напрасно обещала все исправить. Смолкали монологи, шаги по сцене становились тише, эмоции уходили из Его голоса. Она чувствовала это, но не в силах была помешать, ведь актер живет только тогда, когда у него есть зрители. И вот однажды Она не услышала Его дыхания. Он ушел. Умер великий актер, которому не суждено было получить признание. Мишель осталась совсем одна. Ее сердце окаменело, в нем осталось место лишь жажде мести, холодной, и от этого еще более страшной и беспощадной. Она училась боевым искусствам. Она тренироваа разум и тело. Она училась убивать. Она сняла со стены клинок из дамасской стали, оставшийся от матери, и отправилась искать ту Девушку. Она верила, что если Она отомстит, брат вернется к ней. И решила идти до конца. И нашла ту девушку, которая погубила Ее брата. Это была свадьба Девушки. Как мелодраматично и пошло! Мишель смотрела на Девушку в белом платье и взвешивала на руке клинок. Как же долго бормочет свою речь священника! Мишель бесшумно и ловко пробралась к алтарю. Она умела быть невидимкой. И в тот момент, когда Девушка произнесла "Я согласна", Она выскочила из укрытия и вонзила свой кинжал Девушке в грудь. Она не стала наблюдать за этой смертью. Она и так знала, что Ее удар был безошибочным. Она просто сбежала. Далеко-далеко, в маленькую горную страну, в страну Их мечты - Андорру. Никто и не думал искать Ее там. И Она поселилась в пещере на горном склоне. Она ела фрукты и ягоды, пасла диких коз и каждый вечер говорила с Ним. Вскоре все забыли сумасшедшую отшельницу-Мишель. Но Ей было все равно. Ведь теперь Они снова были вместе. Он и Она. Брат и сестра. Артур и Мишель.
Sweet Vinegar: Кукла Я не знаю, куда идти, не знаю, куда спрятаться от вас, людей - странных, страшных, непонятных, непонятливых... живых... Мое лицо из фарфора, тело - из металла, ноги - из дерева, руки - из пластмассы... а сердце? сердце из стекла... было... Некрасивую игрушку уронили, бесчувственной кукле сделали больно. А потом оторвали голову и вытряхнули битое стекло. И правда, зачем мне сердце? Я иду по дороге. Интересно, а вы заметите легкие следы в пыли? Нет? Впрочем, не важно. Голова возвращена на место. Ну и что, что пустая стекляшка разбилась, а вокруг шеи протянулся неровный шов... как рубец от операций у вас, людей. Ну и что, что я говорящая. Я научилась молчать. Ведь никому не интересно, чем наполнено сердце куклы. Вам, даже самым лучшим, нужны только вы сами. И теплый сортир. И вкусная еда. Вы еще примитивнее кукол. Я могу сколько угодно смотреть на вас своими глупыми пустыми глазами. Куда мне деть их, чтобы не видеть вас? Вы настолько "заняты", что у вас ет времени даже на то, чтобы просто опустить взгляд и удивиться кукле, волочащей по пыли нелепое ситцевое платьишко. Зачем я иду? Уж точно не для того, чтобы удивлять вас. Куда я иду? Уж точно не туда, где снова увижу вас. - Слышите, люди?! Я ненавижу вас! - ну что, вам слышен мой голос? - Не ты одна. - С чего бы это? - Ты кто? - Откуда этот голос? - Да заткнись ты! Что ж... ну хоть какая-то реакция... но большинству из вас не хочется слышать меня. Ну да ладно. О! Автомобиль какой-то остановился. Конечно, не из-за меня. Но почему бы и мне им не воспользоваться? Из последних кукольных сил карабкаюсь на заднее сидение. Ха, устроилась с комфортом. Где бы теперь еще платье постирать? Тихо сижу, уперевшись спиной в какую-то коробку. Ну что ж, едем. Вы когда-нибудь просыпались от женского визга? Нет? И впрямь, с чего бы... Так знайте - это противно. И чего так визжать, увидев у себя в машине всего лишь куклу, пусть и не самую красивую, но все же безобидную... почти... БУМЦ! Как же все-таки хорошо, что фарфор на моем лице пропитался клеем и больше не трескается от ударов. Никаких эмоций. Просто отряхнуть пыль с кудрявых тоненьких, неестественно гладких и блестящих, хоть и весьма растрепанных, волос. И двигаться дальше. Пешком. Кстати, я, кажется, поняла, куда иду. Мне нужен кукольник. Хочу новое сердце. Хочу красивую душу. и способ сохранить это. Иначе все разлетится слепыми осколками, осыплется сверкающим дождем в доржную грязь. Кукольник, кукольник! Как мне найти кукольника?! Семь деревень - семь игрушечных лавок... три фабрики... никому не нужна безобразная кукла, никто не станет чинить уродца в ярком когда-то, но уже посеревшем платье... люди... Мне наплевать на вас! Вам тоже? Замечательно, вот и договорились. Тогда я просто лягу на эту пыльную и пустую дорогу. Усну. Ну приедьте же хоть кто-нибудь! Вам не жаль меня, так хотя бы раздавите! Вдруг чьи-то руки бережно поднимают меня с земли. - Кто ты? Почему ты лежишь на дороге? - Я Кукла. Я никому не нужна. - Я вижу, что кукла. Как тебя зовут? У тебя есть имя? - Я Кукла. У меня нет имени. Я не нужна никому. Меня некому было звать. - Ты нужна мне. - Зачем? Ты мне не нужен. - Ты очень красива. У тебя красивая душа. - Я не красива. Ты кукольник? Мне нужен кукольник. Чтобы починить меня, нужен кукольник. - Я не кукольник. Но я постараюсь помочь тебе. Что случилось? Ты не выглядишь сломанной... только клей на шее. - Мое сердце испортили и выбросили. Помоги. Попрбуй. Ведь хуже уже не будет. Что это катится по твоим щекам? Вода? Жемчуг? - Слезы. Это слезы. Люди плачут... иногда. - Я не видела плачущих людей. - Ты не видела грустных людей. Живых. - Им, наверное, было не о чем горевать. Они для этого слишком заняты. Что такое? Почему ты больше не говоришь ничего? Ты бросишь меня? - Я не настолько занят, чтобы отказать в помощи. Я возьму тебя к себе. И что-нибудь придумаю. И потянулись монотонные дни ожидания. Ты не забыл о своем обещании, нет. Но и не мог ничего поделать со сломанной куклой. А я беспощадно резала твою душу, меняла тебя на свой вкус. Нет, я не ненавидела тебя. Мне было интересно. Ты вычистил мое платье, заплел мои волосы в аккуратные косы, ты сделал клеевой рубец почти незаметным. Не зная, что скоро придется снова разорвать его... ненадолго. КАК БОЛЬНО! Неужели металл и фарфор могут чувствовать такую нестерпимую, ужасную, жгучую боль! Я не человек. Я не умру. Но мне больно. Очень. Вдруг боль отступила. Тепло. Живое и светлое тепло наполняет меня. Тепло. Слезы - капельки тепла - капают с твоих горячих щек на мой фарфоровый лоб. Ты аккуратно прилаживаешь на место мою глупую голову. Мне тепло. И почти уже не страшно. - Что ты сделал? - То, что обещал. Я сделал для тебя сердце. Нет сил, нет слов. Не нужно даже банальное, никчемное "спасибо". Все понятно и так. Этим не отблагодаришь за тепло. - Как тебе это удалось? Из чего оно? - Оно шелковое. Оно больше подходит тебе. Это сердце чувствительно к мелким уколам, но легче выдержит большую беду, если она вдруг случится. Оно не разобьется, я обещаю. - Это сердце... твое? - Я надеюсь, что оно похоже на мое... Но это сердце... его достойна лишь ты. - Ты истинный кукольник. Только Мастер по рождению может сделать кукольное сердце. - Я смог... Скажи, а ккольник вправе давать имена своим куклам? - Да... Наверное, да. - А ты... моя? - Я не знаю... - Да... - Наверное. - Ты можешь чувствовать, моя волшебная Кукла. Ты чувствуешь тепло? - Да... Кажется, да. Да, я чувствую. - Значит, тебе нужно имя. Имя, чтобы я мог звать тебя. - Какое? Какое имя ты подаришь мне? - Ты уйдешь?.. - Откуда тебе знать... - Я чувствую. Давай... выйдем на дорогу? - Да... Осторожно спускаюсь с твоих рук. Знакомая серая пыль кружит вокруг меня в приветственном вальсе. - Я буду звать тебя... Верой... Все. Теперь иди. Послушно шагаю по ненавистной дороге. Куда? Зачем? Не знаю... Я оглянусь в последний раз, можно? Что это? Водяные жемчужины снова катятся по твоему лицу. Зачем ты отпускаешь меня? Куда? Ты дал мне имя. Так воспользуйся же им, окликни меня! Верни! Останови! Я же нужна тебе! Я же твоя, только твоя... Вера... Ты не зовешь... И я ухожу... Нет, не хочу... Но ухожу... Кто сказал что куклы не умеют плакать?!
полная версия страницы